Алена и Руслан приехали из Одессы в Польшу 4 марта. В пути было два дня: ночь в поезде до Львова, оттуда – поезд до Пшемысля.

– Все время меня преследовала мысль, как попасть на поезд. В конце концов нам повезло, ведь мы еще и сели. Многие детки спали на чемоданах, на полу, а на столике рядом с нами лежал трехмесячный младенец, – вспоминает Алена.

Сейчас свое путешествие Алена вспоминает урывками. Может потому, что считает себя с сыном счастливчиками: они, по сравнению от родственников из Харькова, не почувствовали, что значит прятаться от бомб.

– Не могу представить, как это: идти прятаться с ребенком в подвале, – говорит Алена. – Но если бы не Руслан, у меня даже не было бы мысли уезжать. Как это? Мой муж там, я должна быть рядом.

На решение эвакуироваться повлиял диагноз мальчика, имеющего психо-языковую задержку. Мать очень хотела, чтобы сын был в безопасности и получал соответствующую помощь специалистов. Кстати сама Алена страдает биполярным расстройством, о котором узнала около двух лет назад. Как раз перед началом войны она вышла из «минуса» и с помощью антидепрессантов поддерживает состояние ремиссии. Есть только одна особенность этого состояния: лекарство дает «побочку» и сильно блокирует эмоции.

– Что я чувствовала в момент, когда началась война, а потом в дороге? Ничего. Ни тревоги, ни волнений. Я не чувствовала даже благодарности к людям, которые помогали уже в Польше, только понимала, почему так происходит. Это странно, когда отключаются эмоции, но мозг продолжает рационально работать, – говорит женщина.

Первый месяц семья провела в Лодзи. Это было сложное время.

– Все время думаю, что мужа заберут в армию. Ему 51 год, и у него также есть проблемы со здоровьем. Как только представляю это, мы с Русланом начинаем молиться, чтобы Бог помог и все решил. Я не хочу, чтобы муж убивал людей. Поэтому любая молитва успокаивает: делишься беспокойством с Богом и становится легче, – объясняет Алена.

Она признается, что уже привыкла к своему диагнозу, но волнуется, что через пару месяцев у нее может случиться «откат» и она иначе начнет реагировать на события вокруг, на то, что находится в чужой стране.

– Я родилась в Харькове, переехала учиться в Киев, а уже потом в Одессу к мужу. Мне трудно назвать что-то домом. Дом моих родителей давно перестал быть моим домом. В Киеве я жила в общежитии. До войны с мужем мы жили со свекровью, с которой у нас хорошие отношения, но я все равно не чувствовала, что там мой дом. Как и здесь сейчас в Варшаве – все это для меня временно, – говорит Алена. И добавляет, что она всегда была человком, который не привязывается к вещам и местам.

В шелтере в Варшаве Алена почувствовала себя спокойнее. Здесь она нашла поддержку женщин, оказавшихся в той же ситуации, что и она. Этим местом занимается фонд «Страна для жизни» при помощи итальянских спонсоров. В трехэтажном доме, который может вместить до 20 человек, живут такие же, как и Алена матери с детьми до 15 лет.

– Женщины, находящие у нас убежище, оказалась в сложнейшей ситуации. У кого-то мужчины в тюрьмах в Беларуси, у кого-то на фронте в Украине. У нас временное жилье, чтобы мамы и дети могли немножко адаптироваться, перевести дух, понять, где они находятся, и потихоньку начать устраивать дальнейшую жизнь, – наказывает Анна Федоренок, директор шелтера.

Анна хорошо знает, что чувствуют люди в кризисе вынужденной эмиграции. Она с маленьким ребенком убежала в Киев, где жила в подобном шелтере с комнатой на восемь человек. В Беларуси женщине грозит срок за работу независимой наблюдательницей на президентских выборах и за участие в протестах. Поэтому варшавский приют принимает не только украинцев, а и беларусов, сбежавших уже из Украины.

За время, что женщины живут в шелтере, руководство стремится помочь им найти работу. Два раза в месяц Анна на спонсорские деньги покупает необходимые продукты питания для каждой семьи – бакалею, молоко, яйца, йогурты, а также бытовую химию. Помогают детский психолог и преподаватель польского языка. Сейчас занятия проходят онлайн, поэтому купили планшеты для каждой семьи. Все помощники – это волонтеры. Много людей привозили вещи, продукты и игрушки. Пару раз даже приезжала женщина-косметолог.

– После первой ночи здесь мне показалось, что проснулась от будильника. Было 5 утра, поэтому начала злиться и попросила его выключить. А это были птицы! Какое же счастье ощутить тишину и покой. Здесь уютно, руководство шелтера помогает нам. К тому чувствую огромную поддержку от девушек, живущих с нами. Вместе разобрались с документами, искали сады и школы для детей, – говорит Алена.

Шелтер также помогает людям, которые срочно ищут жилье на несколько дней или неделю. Здесь в основном находят убежище беларусы, которые убегают от репрессий, но есть и украинцы.

Такая комната выручила мать Алена Светлану, которая приехала в Варшаву 27 июня из Харькова. На эвакуации женщины настаивала дочь.

– Трудно было выехать и не хотела детям мешать, которые сами еще не устроились. Мы с соседями посидели первые пару дней в погребах, потом решили остаться в квартирах. Спали в коридорах, во время обстрелов прятались в тамбурах. Страшно, конечно, когда стреляют вблизи, ракеты летят. Мой дом пока стоит целый, а что дальше – не знаю. Уже здесь, в Варшаве, не могла поверить, что я в безопасности. Казалось, что теперь снова завоют сирена или где-то начнут стрелять. Теперь волнуешься о тех, кто остался там. Ну, ничего! Главное, что жива, – говорит Светлана.

От бомбардировки Харькова убежала и Яна с двумя дочерьми: Полиной и Лилей четырех и восьми лет. Сначала в бомбоубежище семья успела сделать себе кровати на паллетах, домой забегали только чтобы быстро приготовить еду для детей. Эти забеги из квартиры до подвала она сравнивает с рассказами о 1941-м году.

– Ты бежишь, вокруг слышен свист пуль и ракет, а в небе видно, как взрываются бомбы. Как-то просыпаюсь в бомбоубежище – а это шесть метров под землей – и понимаю, что мне на голову земля сыпется, камешки падают. Оказалось, в тот момент над нами шли танковые бои.

Несмотря на тяжелые воспоминания, Яна думает о возвращении – в сентябре дети должны пойти в школу и садик. Рассматривает Харьков, если его перестанут бомбить, или оккупированную территорию в Харьковской области, где живут родители женщины. Говорит, что в Польше сложно остаться, так как в садах нет места, а квартиру снимать для нее дорого.

– В Россию страшно ехать. Но Харьков будет Харьковом, даже оккупированный и уничтоженный. Дома и школы отстроим. Я там выросла, это мой город. И мои взгляды останутся при мне. Но там у меня и квартира, и муж, еще жив. Выбора нет на самом деле, – говорит она.

Еще одна женщина, 30-летняя соседка Алены по комнате, Наталья Дедовец вместе с семилетней дочерью Машей, убежала из Чернигова. С первого дня войны они ночевали в подвале, потому что бомбили ежедневно. Она не уехала сразу, потому что должна была ухаживать за матерью, а также думала, что все ненадолго. Говорит, что самое страшное – это привыкнуть к таким условиям, поэтому пока была в городе, помогала развозить воду и продукты старикам и людям с инвалидностью.

Только сейчас, в безопасности, к женщинам приходит осмысление всего, что пришлось пережить. Может поэтому они редко вспоминают то, что пережили. Говорят, что воспоминания болят до сих пор, что скучают по старой жизни, где можно было иметь планы и думать о будущем. Поэтому сейчас их цель как можно быстрее устроиться в Польше. Так ежедневно Алена контактирует и с польскими, и с украинскими организациями в поисках дефектолога и психолога для Руслана.

– Ему трудно выразить свои мысли, поэтому без помощи специалистов ему трудно будет найти друзей и привыкнуть к новой среде. А я хочу, чтобы он учился и был самостоятельным мальчиком. Планирую отдать его в польскоязычную школу. Такой совет дала психолог, которая занимается с такими детками, как Руслан. Она беларуска, мы познакомилась в Центре беларусской солидарности, – говорит Алена.

Алена старается «нагрузить» сына делами, чтобы он не думал об обстоятельствах переезда и не грустил. Кроме этого, много дел женщины связано с легализацией в Польше и поисками работы.

– Были вакансии с 12-часовыми сменами. Но куда деть ребенка? Тупик, – пожимает плечами женщина.

Пока что Алена несколько часов в день убирает в магазине, а потом в частной квартире, но ищет чего-то более серьезного. Училась она на инженера, но после рождения ребенка занималась сыном. Говорит, что не чурается никакого труда. Перед декретным работала и в баре спортивной еды, и продавщицей.

– Не хочу брать деньги у мужа, потому что знаю, что у него сложности с работой и ему еще нужно помогать своей матери и дочери от первого брака. До того я сразу настроилась, что мужа в любой момент могут забрать в армию и мне нужно рассчитывать только на свои силы. За все время в Польше пользовалась его карточкой только в первый месяц, и вот недавно позволила себе новые босоножки, так как муж настоял. Теперь всем говорю: «Смотрите, какой подарок мне муж сделал!».

Держаться Алене помогать единомышленники. В свободное время она ходит на встречи к религиозной организации «Свидетели Иеговы». Сестры и братья Алены по вере встречали ее на вокзале, помогли пройти этапы адаптации. Поэтому сейчас к будущему женщина относится философски, ведь вера помогает ей в сложных ситуациях.