«Рядом, через границу». Фотосерия о белорусах в России
Уехавшие по любви, за карьерой или от безысходности
«Рядом, через границу». Фотосерия о белорусах в России
Уехавшие по любви, за карьерой или от безысходности
Российский документалист Дмитрий Ермаков никогда не был в Беларуси. До событий 2020 года в его представлении эта страна была тихой гаванью, небольшим заповедником, где до сих пор царят принципы жизни СССР: люди звезд с неба не хватают, живут спокойно, не умирая с голода. Но протесты против очередных «выборов» Лукашенко перевернули представление о Беларуси. Дмитрия восхитила гражданская сознательность и смелость белорусов, возмутили и огорчили действия силовиков. Да и параллели с родной страной стали более очевидными. А еще автора воодушевило, что белорусский протест – протест мирных, умных, интеллигентных и в основном молодых людей. Многие из них, к сожалению, из-за действий силовиков уже покинули родину или серьезно задумываются о переезде.
В серии «Рядом, через границу» Дмитрий Ермаков рассказывает истории белорусов, которые уехали из страны задолго до протестов августа 2020 года. Это попытка понять, действительно ли жизнь в Беларуси так хороша, как о ней рассказывают государственные СМИ.
В серии «Рядом, через границу» Дмитрий Ермаков рассказывает истории белорусов, которые уехали из страны задолго до протестов августа 2020 года. Это попытка понять, действительно ли жизнь в Беларуси так хороша, как о ней рассказывают государственные СМИ.
Меня восхитили люди, с которыми я познакомился. Это была не просто съемка, а живая и увлекательная беседа. Уровень эрудиции, рассудительности, понимания современной жизни… Надеюсь, такое же гражданское сознание скоро созревает и в России.
Дмитрий Ермаков
Документальный фотограф из России
“
Меня восхитили люди, с которыми я познакомился. Это была не просто съемка, а живая и увлекательная беседа. Уровень эрудиции, рассудительности, понимания современной жизни… Надеюсь, такое же гражданское сознание скоро созревает и в России.
Никита Ильинчук
Драматург
В 17 лет, когда оказался на оппозиционном митинге, я прочувствовал на себе, что такое власть Лукашенко. Это был мирный протест, я встречался неподалеку с девушкой. Помню, что участников арестовали, применяя силу. Я был не готов к такому повороту, не взял с собой паспорт. Я его вообще с собой тогда не носил, считая, что живу в безопасной стране. Оказалось, что это не так.
В 17 лет, когда оказался на оппозиционном митинге, я прочувствовал на себе, что такое власть Лукашенко. Это был мирный протест, я встречался неподалеку с девушкой. Помню, что участников арестовали, применяя силу. Я был не готов к такому повороту, не взял с собой паспорт. Я его вообще с собой тогда не носил, считая, что живу в безопасной стране. Оказалось, что это не так.
В Россию я поехал за образованием. Поступил в ГИТИС на режиссерский факультет. В Москве важно найти свой пузырь для существования, тогда и город тебя примет. Для меня этим пузырем стала арт-сфера и пока мне здесь хорошо.
В Беларуси я не смог бы работать в государственной структуре, это противоречит моим навыкам, идеям. Зарплата в Беларуси в разы ниже московской, хотя это не определяющее. Главное – возможности для творческой самореализации. Если в Беларуси для меня найдется работа, буду там жить.
В Беларуси я не смог бы работать в государственной структуре, это противоречит моим навыкам, идеям. Зарплата в Беларуси в разы ниже московской, хотя это не определяющее. Главное – возможности для творческой самореализации. Если в Беларуси для меня найдется работа, буду там жить.
Аня Щемелёва
Дизайнер, внучка известного белорусского художника Леонида Щемелёва
Я искала работу в Минске после университета. Увидела вакансию в Москве и загорелась, хоть особо не рассчитывала на успех. Но собеседование удалось, и в 2014 году я переехала в Москву. Абсолютно не жалею. С появлением друзей полюбила Москву.
Все мои родственники остались в Беларуси. Раньше чаще там бывала, сейчас из-за пандемии все реже. Мои близкие против Лукашенко, некоторые из них ходили на митинги. Думаю, что в Беларуси я бы вряд ли смогла развиваться в профессиональном плане и точно не достигла бы нынешнего успеха. В России не все гладко, но коррупция и бюрократия в Беларуси все-таки выше. Возвращаться я бы не хотела.
Все мои родственники остались в Беларуси. Раньше чаще там бывала, сейчас из-за пандемии все реже. Мои близкие против Лукашенко, некоторые из них ходили на митинги. Думаю, что в Беларуси я бы вряд ли смогла развиваться в профессиональном плане и точно не достигла бы нынешнего успеха. В России не все гладко, но коррупция и бюрократия в Беларуси все-таки выше. Возвращаться я бы не хотела.
Я искала работу в Минске после университета. Увидела вакансию в Москве и загорелась, хоть особо не рассчитывала на успех. Но собеседование удалось, и в 2014 году я переехала в Москву. Абсолютно не жалею. С появлением друзей полюбила Москву.
Все мои родственники остались в Беларуси. Раньше чаще там бывала, сейчас из-за пандемии все реже. Мои близкие против Лукашенко, некоторые из них ходили на митинги. Думаю, что в Беларуси я бы вряд ли смогла развиваться в профессиональном плане и точно не достигла бы нынешнего успеха. В России не все гладко, но коррупция и бюрократия в Беларуси все-таки выше. Возвращаться я бы не хотела.
Все мои родственники остались в Беларуси. Раньше чаще там бывала, сейчас из-за пандемии все реже. Мои близкие против Лукашенко, некоторые из них ходили на митинги. Думаю, что в Беларуси я бы вряд ли смогла развиваться в профессиональном плане и точно не достигла бы нынешнего успеха. В России не все гладко, но коррупция и бюрократия в Беларуси все-таки выше. Возвращаться я бы не хотела.
Александр Вечер
Биолог
В начале 1990-х я участвовал в организации Белорусского Народного Фронта и был хорошо знаком с первым руководителем Беларуси Станиславом Шушкевичем. Моя деятельность привела к тому, что при Лукашенко я оказался в местах не столь отдаленных, но смог добиться освобождения и отправился в Штаты, где получил политическое убежище.
Жил в нескольких городах от Хьюстона до Калифорнии, но уехал из страны по семейным обстоятельствам. Моя жена москвичка, ее дочь хотела учиться именно в Москве. Я решил, что исследовательской работой можно заниматься и там, поддержал переезд.
Жил в нескольких городах от Хьюстона до Калифорнии, но уехал из страны по семейным обстоятельствам. Моя жена москвичка, ее дочь хотела учиться именно в Москве. Я решил, что исследовательской работой можно заниматься и там, поддержал переезд.
В начале 1990-х я участвовал в организации Белорусского Народного Фронта и был хорошо знаком с первым руководителем Беларуси Станиславом Шушкевичем. Моя деятельность привела к тому, что при Лукашенко я оказался в местах не столь отдаленных, но смог добиться освобождения и отправился в Штаты, где получил политическое убежище.
Жил в нескольких городах от Хьюстона до Калифорнии, но уехал из страны по семейным обстоятельствам. Моя жена москвичка, ее дочь хотела учиться именно в Москве. Я решил, что исследовательской работой можно заниматься и там, поддержал переезд.
Жил в нескольких городах от Хьюстона до Калифорнии, но уехал из страны по семейным обстоятельствам. Моя жена москвичка, ее дочь хотела учиться именно в Москве. Я решил, что исследовательской работой можно заниматься и там, поддержал переезд.
Я хочу помочь своей родине и готов вернуться, чтобы организовывать различные исследовательские мероприятия. Правда, не уверен, что сейчас нужен в Беларуси. Безусловно переживаю за страну и за людей. Это оскорбительно, когда на государственном уровне женщин сравнивают с парнокопытными животными. Я не хочу, чтобы кто-то называл белорусский народ «народцем». Надеюсь, что скоро все изменится. Но продолжаю бояться, что даже самый демократичный руководитель Беларуси со временем может превратиться в тоталитарного. Примеров такого превращения – множество.
Яна Новикова
Управляющая рисками в IT-сфере
У меня была возможность уехать из Беларуси, например, в Америку. Но не решилась. Во-первых, семья, во-вторых, мне моя страна нравилась, я в нее очень верила и сейчас верю. Я понимала, что мое финансовое благополучие в Штатах будет намного лучше, а что касается социального статуса – не факт. Для меня было важно получить высшее образование, а в Америке пришлось бы все начинать с нуля.
В Минске у меня был свой джаз-бэнд, я ходила на танго, но с работой было плохо. Только после развода решила уехать работать в Россию. В Москве я была в студенчестве, город мне не очень понравился. Но со временем привыкла: сейчас столица стала более благоустроенной, люди стали другими.
В Минске у меня был свой джаз-бэнд, я ходила на танго, но с работой было плохо. Только после развода решила уехать работать в Россию. В Москве я была в студенчестве, город мне не очень понравился. Но со временем привыкла: сейчас столица стала более благоустроенной, люди стали другими.
Мой муж русский. Шучу, что попрощалась с «розовой» мечтой: выйти замуж за настоящего белоруса и рожать ему белорусов. О переезде не жалею, конечно, но и не исключаю, что однажды вернусь домой с семьей. И в России, и в Беларуси очевидные проблемы с правами человека, но там дом. Еще я считаю, что Беларусь – одна из самых комфортных стран для детей. Я бы хотела растить своих детей там.
Мой муж русский. Шучу, что попрощалась с «розовой» мечтой: выйти замуж за настоящего белоруса и рожать ему белорусов. О переезде не жалею, конечно, но и не исключаю, что однажды вернусь домой с семьей. И в России, и в Беларуси очевидные проблемы с правами человека, но там дом. Еще я считаю, что Беларусь – одна из самых комфортных стран для детей. Я бы хотела растить своих детей там.
Татьяна Санкевич
Секретарь
Я много лет проработала в госсекторе. Но в какой-то момент жить стало совершенно невозможно из-за мизерного финансирования этой сферы. Белорусская стабильность, о которой все говорят, это лишь видимость. Поэтому я и не жалею, что уехала.
Я много лет проработала в госсекторе. Но в какой-то момент жить стало совершенно невозможно из-за мизерного финансирования этой сферы. Белорусская стабильность, о которой все говорят, это лишь видимость. Поэтому я и не жалею, что уехала.
Мой сын родился за день до избрания Лукашенко на пост президента. Вся его жизнь прошла при одном президенте. Так сложилось, что сейчас он работает в силовых структурах. Мне сложно обсуждать с ним происходящее в стране. Как только разговор касается этой темы, я прошу не продолжать или кладу трубку. Вышестоящие органы ведут серьезную промывку мозгов, стравливая родственников и друзей между собой.
Алексей Виталисов
Инженер систем видеонаблюдения
Есть много мифов о Беларуси. Например, самый известный – про чистоту в стране, которую якобы создал Лукашенко. Но это заслуга людей, а не власти. Следующий миф – работающие заводы и своевременные зарплаты. А это всего лишь красивая картинка этакого заповедника СССР. Еще один миф – отсутствие олигархов. Но все значимые сферы находятся под управлением семьи Лукашенко и его приближенных.
Причиной моего переезда стали семья и работа. В Беларуси у меня не было перспектив, на что намекали, в том числе, и темпы развития самой страны. Москву мы с женой рассматривали как трамплин для переезда дальше за границу. Но влились, жить стало комфортно и мы осели. В Беларусь возвращаться планов нет.
Причиной моего переезда стали семья и работа. В Беларуси у меня не было перспектив, на что намекали, в том числе, и темпы развития самой страны. Москву мы с женой рассматривали как трамплин для переезда дальше за границу. Но влились, жить стало комфортно и мы осели. В Беларусь возвращаться планов нет.
Есть много мифов о Беларуси. Например, самый известный – про чистоту в стране, которую якобы создал Лукашенко. Но это заслуга людей, а не власти. Следующий миф – работающие заводы и своевременные зарплаты. А это всего лишь красивая картинка этакого заповедника СССР. Еще один миф – отсутствие олигархов. Но все значимые сферы находятся под управлением семьи Лукашенко и его приближенных.
Причиной моего переезда стали семья и работа. В Беларуси у меня не было перспектив, на что намекали, в том числе, и темпы развития самой страны. Москву мы с женой рассматривали как трамплин для переезда дальше за границу. Но влились, жить стало комфортно и мы осели. В Беларусь возвращаться планов нет.
Причиной моего переезда стали семья и работа. В Беларуси у меня не было перспектив, на что намекали, в том числе, и темпы развития самой страны. Москву мы с женой рассматривали как трамплин для переезда дальше за границу. Но влились, жить стало комфортно и мы осели. В Беларусь возвращаться планов нет.
Елена Ледак
Представитель фармакологической компании
Однажды я спонтанно собралась в Москву погостить, подумать о том, куда дальше идти после смены работы. Друг уговорил остаться, и я решила найти работу здесь. Мое резюме произвело впечатление, я приняла предложение от зарубежной компании.
В Москве я не только из-за денег, а из-за возможностей для карьеры. В Беларуси мои знакомые до сих пор работают на тех же должностях с той же зарплатой, что и я в 2009 году. Мои братья живут в Польше, но я туда не стремлюсь, – не знаю языка. Хотя самое главное в моей работе это даже не язык, а понимание менталитета. Поэтому в Москве я чувствую себя на своем месте. Моя позиция такая: нужно жить там, где больше возможностей для развития.
В Москве я не только из-за денег, а из-за возможностей для карьеры. В Беларуси мои знакомые до сих пор работают на тех же должностях с той же зарплатой, что и я в 2009 году. Мои братья живут в Польше, но я туда не стремлюсь, – не знаю языка. Хотя самое главное в моей работе это даже не язык, а понимание менталитета. Поэтому в Москве я чувствую себя на своем месте. Моя позиция такая: нужно жить там, где больше возможностей для развития.
Однажды я спонтанно собралась в Москву погостить, подумать о том, куда дальше идти после смены работы. Друг уговорил остаться, и я решила найти работу здесь. Мое резюме произвело впечатление, я приняла предложение от зарубежной компании.
В Москве я не только из-за денег, а из-за возможностей для карьеры. В Беларуси мои знакомые до сих пор работают на тех же должностях с той же зарплатой, что и я в 2009 году. Мои братья живут в Польше, но я туда не стремлюсь, – не знаю языка. Хотя самое главное в моей работе это даже не язык, а понимание менталитета. Поэтому в Москве я чувствую себя на своем месте. Моя позиция такая: нужно жить там, где больше возможностей для развития.
В Москве я не только из-за денег, а из-за возможностей для карьеры. В Беларуси мои знакомые до сих пор работают на тех же должностях с той же зарплатой, что и я в 2009 году. Мои братья живут в Польше, но я туда не стремлюсь, – не знаю языка. Хотя самое главное в моей работе это даже не язык, а понимание менталитета. Поэтому в Москве я чувствую себя на своем месте. Моя позиция такая: нужно жить там, где больше возможностей для развития.
Оксана Кривастаненко
Психолог, музыкант
Мой папа ушел из семьи и переехал Россию, в Серпухов. Cпустя семь лет мы восстановили отношения, я приехала в Серпухов на свадьбу своей сводной сестры, где познакомилась с будущим мужем. И переехала к нему.
В Беларуси есть проблемы с творческой самореализацией. Здесь нет рынка искусства. Поэтому для моего будущего мужа музыканта реализоваться в стране, где современное искусство находится в полузачаточном состоянии, – невозможно.
В Беларуси есть проблемы с творческой самореализацией. Здесь нет рынка искусства. Поэтому для моего будущего мужа музыканта реализоваться в стране, где современное искусство находится в полузачаточном состоянии, – невозможно.
Моих минских друзей арестовывали во время протестов. Те из них, кто попал в тюрьму, рассказали очень тяжелые вещи. Я сильно переживала. До сих пор надеюсь, что все обойдется малой кровью.
Я очень скучаю по дому, Минску, родным. Москва – город особенный, и, чтобы жить гармоничной жизнью в этом мегаполисе, нужно иметь сильную духовную основу. Самое крутое здесь – это люди. Благодаря им я смогла принять это место.
Я очень скучаю по дому, Минску, родным. Москва – город особенный, и, чтобы жить гармоничной жизнью в этом мегаполисе, нужно иметь сильную духовную основу. Самое крутое здесь – это люди. Благодаря им я смогла принять это место.
Владимир Козлов
Журналист, писатель
В 1999 году я вернулся в Беларусь из Америки, где изучал журналистику и работал. Как раз истек первый и, на взгляд многих, единственный законный срок президентства Лукашенко. Поэтому мы, журналисты, называли его исключительно по имени и фамилии, не признавая таким образом политический статус. Это вызвало давление, а у нас не получилось высказаться публично, как это должно быть в журналистике. Тогда я понял, что работать в СМИ в Беларуси не получится. Это и стало причиной переезда. Мой хороший английский язык дал мне большие профессиональные перспективы.
В 1999 году я вернулся в Беларусь из Америки, где изучал журналистику и работал. Как раз истек первый и, на взгляд многих, единственный законный срок президентства Лукашенко. Поэтому мы, журналисты, называли его исключительно по имени и фамилии, не признавая таким образом политический статус. Это вызвало давление, а у нас не получилось высказаться публично, как это должно быть в журналистике. Тогда я понял, что работать в СМИ в Беларуси не получится. Это и стало причиной переезда. Мой хороший английский язык дал мне большие профессиональные перспективы.