Николай – один из тех десятков людей, которых задерживали на пустых улицах, когда они просто возвращались домой. На руке у парня был закручен белый бинт. Это увидели сотрудники внутренних войск, глянули и сказали: «Все ясно, забираем». Пока силовики хватали других, Николаю приказали сидеть на бордюре. У парня сложилось впечатление, что военные имели норматив по количеству задержанных, так как забирали явно случайных людей: например, мужчину, который вышел в тапочках на заправку купить пиво.

Во Фрунзенском управлении внутренних дел Минска их встречал ОМОН: сразу на ступеньках здания начали избивать. Надели наручники, завели в спортивный зал, положили на пол. Ходили вдоль рядов и били. Николая избивали со словами: «Где сейчас ваша Тихановская? Пока есть доблестная минская милиция – не будет у вас перемен». На разговор парня вывели в небольшую комнату рядом с залом, в нем весь кафель был залит кровью.



На Окрестина Николай ехал на коленях, избивали и там. Ему перепадало не столько от дубинок, сколько от кулаков и бутылок с водой. Выходил через традиционный уже для того времени коридор из силовиков.

Через десять часов перевели в 5-местную камеру, где держали 33 человека. Спать, да просто оставаться там, было очень тяжело. Ночью пришли сотрудники и дали подписать протокол задержания со словами: «Ну что, ОМОН бил или воспитывал?» Суд над Николаем длился три минуты. «Участвовал, выкрикивал, хлопал в ладоши» – и традиционно в протоколе подано не то время, не то место задержания. Судебное постановление: 15 суток ареста.



Через некоторое время парня с другими задержанными вывели во двор ждать перевозки в Слуцк. У Николая разболелся коленный сустав (он был после операции), нога отекла и плохо сгибалась. Стоять несколько часов на коленях было нестерпимо больно. К счастью, медики скорой помощи заметили состояние ноги Николая и вывезли парня с Окрестина. В больнице наложили гипс, сделали уколы и отпустили домой.